Мы слушали нашу память
как другие слушают музыку.
Поскольку лагеря ужаса были немыми отныне
и только наша память могла услышать
крики нашего народа.
Так, иногда мы проливаем слезу
в проходах, где ноты
прикасаются к нашей душе
будто только музыка может это сделать.